«Нам нужна одна победа, одна на всех – мы за ценой не постоим…»

 К долголетию через войну

Участник Великой Отечественной войны, полковник в отставке Федор Алексеевич Алчинов за пять лет пребывания на фронте, командир зенитчиков не получил ни одного ранения! Как говорится, родился в рубашке. При этом отличился весьма заметно. Награжден за ратный труд двумя медалями «За боевые заслуги», двумя орденами Красной Звезды, тремя Отечественной войны, орденом Красного Замени.

Родиной Федора Алчинова стала бакалинская земля в Башкортостане. Есть на ней такая, и ныне не маленькая, деревня Бузюрово. Вот в ней и родился первого марта 1918 года будущий полковник, в многодетной крестьянской семье крещеных татар.

О голоде 20-х годов прошлого столетия известно хорошо. Нельзя сказать, что в его деревне этот голод свирепствовал, но в семье с семью детишками нехватка еды была ощутимой: не жила, а выживала семья. Естественно, детишек с малых лет родители, Алексей и Ксения, впрягали в общие заботы по добыванию средств к существованию. Тем не менее было и желание дать им образование. Семилетку удалось закончить Федору с немалыми трудностями: школы-то в Бузюрово не было. Пришлось какое-то время пожить в Туймазах, экстерном осваивать отставание от сверстников в соседнем Куштиряке. А дальше был Башкирский геологоразведочный техникум. Время учебы в нем больше запомнилось постоянным недоеданием, когда завтрак, обед и ужин состояли из одного черного хлеба с водой, да и то не вволю.

Военным он стал почти что случайно. Попался на глаза физруку, когда тот вел группу учащихся на медицинскую комиссию – ребята изъявили желание поступить в Оренбургское училище зенитной артиллерии.

– Но я-то не хочу, – заявил преподавателю Федор, – как-никак уже на третьем курсе... выпуск не за горами...

– Да ладно, давай за компанию... хотя бы состояние здоровья проверишь, - уговаривал физрук.

– Ну если только провериться...

Результат медосмотра был неожиданным. Из группы в двенадцать человек сито комиссии прошли лишь двое: Алчинов и его друг Рашит Бабкаев.

– Ну ребята, товарищи-то ваши плачут, что не подошли по состоянию здоровья для офицерского училища, а вы отказываетесь... Не дело это, – продолжал агитировать физрук. И ведь убедил обоих!

Так вот и стали Федор и Рашит в 1939-м курсантами. В апреле сорок первого получили свидетельство об окончании, звание лейтенанта (два рубиново-красных эмалевых квадратика в петлицы) и назначение. Алчинова направили в Вильнюс, в Литовский стрелковый корпус.

В зенитном дивизионе, где предстояло служить Федору, естественно, были в основном литовцы, русских — всего четверо: комиссар дивизиона, комиссар батареи да два их помощника, один из которых – Алчинов. Каждый день после занятий он учил солдат русскому языку, а сам одновременно постигал литовский. Но крепкого боевого содружества не получилось. Литва, включенная в 1940 году в состав СССР, считала себя оккупированной, и ее солдаты не очень-то стремились служить Советам. Уже в первую ночь войны, на 23 июня, из зенитного дивизиона сбежала половина личного состава. А днем расположение корпуса подверглось бомбардировке. Попытка зенитчиков отбить налет не увенчалась успехом: маломощные устаревшие пушки стреляли не прицельно и на небольшую высоту. Так что немецкие самолеты смогли полностью разрушить летний лагерь литовцев, вывели из строя несколько зенитных орудий. Не оставалось ничего лучшего, как начать отступление.

На пятый день отхода в районе деревни Ветрино, что юго-западнее белорусского Полоцка, отступающие подразделения вновь понесли урон.

…Моросил мелкий дождь, солдаты укрылись под кузовом автомашины-тягача. Ждали   завтрак. И вдруг, как снег на голову, немецкие бомбардировщики. Никто ничего не успел сообразить. Свист, вой падающих бомб, разрывы. Старшина батареи Яролявичюс, стоявший в кузове машины с продуктами, от взрывной волны улетел в сторону метров на десять и чудом остался жив. А вот еще одна бомба угодила в укрытие, где сидели солдаты: кровь, дым пополам с пылью, разлетевшиеся снаряды от зениток. Из взвода Алчинова, насчитывавшего 23 человека погибли сразу 13 – первая братская могила...

Отход на восток продолжался через города Полоцк, Невель (Псковская область). Под Невелем зенитный взвод Алчинова вступил в бой с бомбардировщиками «Юнкерс». Самолеты летели на малой высоте и прямо на пушки. И снова, хотя трассы полета снарядов проходили рядом, самолеты оставались неуязвимыми. А бомбы падали рядом с огневой позицией, неся с собой смерть. Погибли командир и комиссар дивизиона. Тяжело был ранен старшина.

В знаменитой песне военных лет есть такие строки:

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти четыре шага.

В такой ситуации побывал Алчинов не раз.

– Однажды, переместившись на новое место, мы не успели даже закончить оборудование огневой позиции, как по нам открыла огонь вражеская артиллерия – вспоминал Федор Алексеевич. – Вижу, в центре нашего расположения упал сраженный осколком дальномерщик Коровин. Ребята рванулись было к нему на помощь, но я их удержал, не хотел рисковать их жизнями. Обстрел меж тем с каждой минутой усиливался, снаряды ложились совсем рядом. Вижу, что некоторые из них падают плашмя, не взрываясь. Выбираю подходящий момент и что есть силы бегу к Коровину. А впереди меня, в 4 – 5 метрах, шлепается новый снаряд. Ну, думаю, все! По инерции еще продолжаю бежать, но с ужасом жду взрыва. А его нет. Вот повезло так повезло!... Наклоняюсь над дальномерщиком – он весь в крови, не дышит. Смертельно ранен и наводчик орудийного расчета. Срочно отправляю его в медсанбат.

Когда обстрел прекратился, отдал приказ немедленно сменить огневую позицию. Чувствую, засекли нас немцы. Решение было правильным. Очередной обстрел не принес нам заметных потерь.

Были у зенитчиков и свои маленькие победы. Даже на первом году войны.

В декабре 1941 года их после отступления вывели на переформирование. Алчинова назначили заместителем командира отдельной зенитной батареи. Отдельной потому, что предполагалось оснастить ее новым оружием – 37-миллиметровыми полуавтоматическими пушками отечественного производства. Их устройство и обслуживание батарейцы осваивали… по книге и рабочим чертежам. И надо сказать, преуспели в этом деле, благо времени в ожидании пушек было более чем достаточно.

Опробовали новое оружие ранней весной 42-го под городом Белым Великолукской области. Первой целью стал самолет-разведчик врага. Огонь батареи был довольно точным. Пилот засуетился, второпях сбросил бомбы и повернул назад. В другой раз всего лишь тремя очередями зенитчики сбили двухмоторный бомбардировщик «Юнкерс-88».

В сентябре 1943 года 43-я армия, в составе которой воевал тогда Федор Алчинов, готовилась к наступлению на Витебском направлении. Готовил свою батарею к новым боям и он, получивший к тому времени звание капитана и медаль «За боевые заслуги». Однако командовать батареей в боях за Витебск ему не пришлось. В октябре того же 43-го его назначили помощником начальника отдела противовоздушной обороны армии.

Ожесточенные бои на подступах к Витебску запомнились Алчинову хорошо. Наши войска вплотную приблизились к городу, но сопротивление немцев было настолько сильным, что пришлось занять долговременную оборону и несколько месяцев накапливать силы. Лишь 23 июня 1944 года советские войска перешли в решительное наступление и в трехдневных кровопролитных боях сокрушили наконец-то оборонительный заслон врага.

Ну а капитан Алчинов, уже будучи штабным офицером, продолжал заниматься после освобождения Витебска повышением эффективности зенитной артиллерии. И кое-чего добивался. Так, только за последние три месяца 1944 года зенитчиками 43-й армии было сбито 11 немецких самолетов, 18 раз они вступали в наземные бои. И, само собой, оставались серьезной помехой немецким бомбардировщикам.

А затем был яростный штурм Кенигсберга, унесший жизни тысяч и тысяч наших солдат. В этих боях Алчинову было поручено оперативное управление огнем зенитной артиллерии.

В дальнейшем 43-я армия наступала через польские города Гданьск, Гдыня. А завершила свой боевой путь в немецком Нойштадте. Там и праздновали победу майор Алчинов и его товарищи.

Дать бы основательный отдых фронтовикам после окончания войны. Но не было такой возможности. Надо было поднимать страну из руин, восстанавливать народное хозяйство. Да и Вооруженные силы ослаблять нельзя было. Поэтому Алчинов продолжил службу. В Закавказье прошел годичные курсы усовершенствования офицеров зенитной артиллерии. Познакомился во время учебы в городе Орджоникидзе с будущей женой Надеждой, поженились они в 1950-м.

А дальше была служба на Чукотке, в Приморском крае. Как бывалый зенитчик, да еще и опытный штабной офицер он получил назначение на должность начальника курсов по усовершенствованию подготовки офицеров-зенитчиков Дальневосточного военного округа. Работал и служил безупречно. Ведь из перечисленных выше наград три ордена (Отечественной войны II степени, Красной Звезды, Красного Знамени), вторую медаль «За боевые заслуги» он получил в годы мирной 12-летней службы. Мало кто может этим похвалиться!

В 1957-ом он уволился. За плечами было 29 зачетных лет службы (календарных – 18). А впереди вопрос: где жить, чем заняться?

Хотя военную пенсию назначили отставнику весьма весомую, но ведь еще и сорока не исполнилось военному пенсионеру. Рановато начинать отдыхать, даже как-то и совестно. Поехали с женой на ее родину, в Орджоникидзе. Поселились у родителей. Начали хлопотать о собственном жилье. Оказалось, льготная очередь на получение жилья военными настолько длинна в городе, что ждать квартиры нужно как минимум 5 – 6 лет. Хорошо осведомленный по письмам родных-бакалинцев о бурном строительстве молодого города нефтяников, Алчинов предложил жене попытать счастья на его родине в Башкирии. С чем она и согласилась.

Так они оказались в городе Октябрьский. Приехали осенью 1957 года, а весной 58-го уже получили комнату в коммунальной квартире. Надежда Созонтовна, немало лет проработавшая воспитателем в детском саду, быстро нашла аналогичную работу на новом месте. Городские власти позаботились и о работе для подполковника-отставника – направили его на мебельную фабрику директором. Проработал он там три года. А когда в городе стали создавать штаб гражданской обороны, решено было, что лучшего начальника, чем Алчинов, не найти. И это предположение оказалось верным. Третьим и последним руководящим креслом стало для Федора Алексеевича место директора гостиницы. Занимал он его целых двенадцать лет, вплоть до 60-летнего возраста. С него и ушел на гражданскую теперь уже пенсию.    

Ушел с солидной пачкой почетных грамот. Считалось, что на покой. Но ему не нужно было придумывать себе занятия от безделья. С энтузиазмом включился в военно-патриотическое воспитание молодежи. Его, прошедшего войну, отмеченного многими наградами всегда охотно и с интересом слушали как учащиеся, так и допризывная молодежь. Ведь он живой пример того, с кого надо делать жизнь! Кстати сказать, примеру этому – служению Родине в Вооруженных силах – последовало около двух десятков односельчан. Ну и родственники, конечно. До звания полковника дослужился племянник Виктор Иванович Алчинов, ставший еще и профессором, доктором технических наук, проректором артиллерийского инженерного института. Другой племянник стал подполковником и ныне, после выхода в запас, на руководящих должностях в администрации Октябрьского. Майором вышел в запас внучатый племянник Евгений Алчинов, а внучатый племянник Рустам Хакимов в звании майор продолжает военную службу.

Судьба не всегда была благосклонна к ветерану. Не дала она супругам Алчиновым детей. В 2003-м, на семьдесят седьмом году жизни умерла Надежда Созонтовна. Было от чего тосковать и печалиться. В 2015 году, в возрасте 97 лет ушел из жизни и Федор Алексеевич. Как же сумел старый воин взять высокий возрастной рубеж? Гены предков? Физкультура? Диеты? Здоровый образ жизни?

Но род Алчиновых долгожительством не отличался. Отец Алексей Иванович умер в семьдесят девять. Ген-то долголетия «проклюнулся» только в нынешнем старшем поколении Алчиновых. Брат младший Иван, в том же Бузюрово, прожил 90 лет. Физкультурой Федор Алексеевич очень-то уж и не занимался: не бегал вечерами, даже прогулками не баловался. А вот на природе бывать любил. Охотник. На своем «Москвиче» изъездил все окрестности Октябрьского в поисках грибов и ягод, рыбных мест. Диет никогда не держал. Много лет курил. Бросил, когда стали беспокоить ноги. Медики обнаружили тогда у него сужение кровеносных сосудов и настоятельно рекомендовали покончить с вредной привычкой. Отказ от курения восстановил ножной «статус-кво».

Был, правда, у полковника один диетический «пунктик»: 70 граммов водки перед обедом. И следующий за ним «тихий час».

По всему выходит, где-то на небесах руководитель наших судеб просто отмерил фронтовику длинный срок жизни, не ставя ему никаких условий.

Геннадий Алчинов, председатель территориальной избирательной комиссии МР Туймазинский район Республики Башкортостан