«Нам нужна одна победа, одна на всех – мы за ценой не постоим…»

В апреле 1938-го Стерлитамак восторженно встречал челюскинцев и героев-лётчиков, спасших их с дрейфующей льдины. Это событие определило всю дальнейшую судьбу Александра Гнётова. С этого дня он видел себя только в кабине самолёта.

Как-то раз, ноябрьским утром 1940 года, девятиклассник Саша увидел, как У-2 разбрасывал листовки с призывом записываться в Стерлитамакский аэроклуб. Образования-то для поступления в аэроклуб у него хватало (набирали после семилетки), а вот возраст «подкачал»: до 17-ти не хватало ещё нескольких лет. Недолго думая, он сжёг свидетельство о рождении и при получении нового приписал себе пару лишних лет. Так осуществилась его мечта о небе. Вскоре его направили в военную авиационную школу в г.Энгельск. Прекрасным воскресным днём курсант А.Гнётов получил свою первую увольнительную. Светило яркое солнце, улыбались встречные девушки. На календаре стояло 22 июня 1941 года... Курсантов тут же пересадили с У-2 сначала на разведывательный Р-5, потом на скоростной бомбардировщик (СБ). Впрочем, этот вояка, хорошо показавший себя в Испании, к 1941 году уже давно не отвечал статусу «скоростного». А вот пикирующий бомбардировщик Пе-2 был грозной машиной. Но сложной в управлении. При посадке мог «клюнуть» носом. Однажды на глазах Александра Фёдоровича при посадке погиб сам инспектор ВВС. На этих машинах им и предстояло встретить врага под Сталинградом, куда сержант А.Гнётов попал летом 1942-го. Линия фронта проходила в 30 км от пристани, где они разгружались. Тысячи взрослых и детей с мешками и баулами, с криком и плачем метались по пристани, в надежде переправиться на другой берег Волги. Здесь Александр Федорович впервые увидел «мессер», гонявшийся за мирными жителями. Полк, в который попал Александр Федорович, насчитывал 5-7 исправных самолетов и 10 экипажей, причём во всех экипажах были раненые. Самолёты передали в другие полки, а их отправили в Казань на доукомплектование и переформирование. Здесь, в Казани, в октябре 1942 г. он получил телеграмму о смерти матери…

В конце декабря 1942-го семнадцатилетний А.Гнётов (по документам ему было уже 20) совершает свой первый боевой вылет. Только с 1 января по 2 февраля 1943 года он совершил 17 боевых вылетов, в том числе 5 в район Сталинградского тракторного завода, захваченного немцами. По завершении Сталинградской битвы их 99-й бомбардировочный авиаполк поступил в распоряжение командующего 16 Воздушной армии генерала С.И.Руденко. Весной 1943-го их перебазировали под Липецк. 5 мая 1943 года поступил приказ Командующего армией нанести массированный бомбовый удар по скоплениям вражеских войск в районе г. Локоть и железнодорожной станции Брасово. Итог налёта: уничтожены один из крупнейших штабов, склад боеприпасов, здание комендатуры, воинская часть немцев, подразделения «власовцев» из бригады Каминского, готовившихся к отправке на фронт. Взрывы и пожары не прекращались несколько часов.

В начале июня 1943 года к ним прибыл сам командарм 16 ВА С.И.Руденко, чтобы огласить приказ о награждении полка орденом Красного Знамении и переименовании его в Гвардейский бомбардировочный Сталинградский Краснознаменный авиационный полк. В тот день сержант А.Гнётов получил свои первые награды: орден Красной Звезды, медаль «За оборону Сталинграда», гвардейский знак и офицерское звание младший лейтенант. Тем временем начиналась подготовка к Курской битве. 5 августа был получен приказ нанести удар по скоплению живой силы и штабу крупного соединения немцев в населенном пункте Молодовое (Шаблыкино). -Наш полк состоял из трёх эскадрилий, - вспоминает Александр Фёдорович об этом одном из наиболее трагических эпизодов фронтовых будней. – Вылетели с рассветом в густой дымке. И сразу потеряли друг друга из виду. В общем, вместо трёх девяток к цели под Курск прилетело четыре Пе-2. Здесь нас должны были встретить истребители сопровождения, но они по ошибке пристроились к другим «девяткам». Остались мы без прикрытия. Выходим к цели, первый заход – из-за дымки ничего не видно. Не успели развернуться, как штурмана ослепило взошедшее солнце. Он вообще не видел цель. Развернулись на третий заход, и тут радист докладывает: «4 Фокке-Вульфа атакуют!». И тут же пролетели трассы автоматических пушек. Глянул влево, а там ведомого сбили. А мы еще даже бомбы не сбросили. Только отбомбились, как сбили правого ведомого, а мне пробили правый мотор. Я на одном моторе тяну к линии фронта, а они атакуют. Слева трасса прошла, над головой трасса. Вроде проскочили… Снова заходят. Тут и правый ведомый Ваня Каширский, сибиряк, пошел вниз. А я на одном моторе с раненным стрелком-радистом и изрешеченным самолётом. Смотрю, внизу «Юнкерсы» нашу деревушку бомбят. Значит дотянули до линии фронта. Сел на полянке прямо на фюзеляж, метрах в 400 от леса. Оттуда человек 10 с автоматами бегут. Мы вытащили пистолеты и приготовились отстреливаться. И тут я увидел на пилотках звёзды. Это оказался наш передовой мотоциклетный разведбатальон. Ещё вечером это была немецкая территория. Они тоже поначалу приняли нас за немцев, только что бомбивших деревушку. Так чуть друг друга не постреляли. «Быстрей сюда!», - кричу. Они подбежали, радиста, который уже был весь в крови, в люльку и в медсанбат. Мы в полк, а там сам командующий армией бушует: «Как лучший гвардейский полк мог потерять пять самолетов!». 21 сентября по данным разведки на станции Новозыбков было обнаружено 12 эшелонов с вражескими войсками и техникой, четыре из которых находились уже под разгрузкой. Из штаба дивизии приходит приказ - нанести бомбовый удар по скоплению эшелонов. Десятка пикировщиков зашла к станции со стороны солнца, что обеспечило внезапность удара: вражеские зенитчики поздно спохватились. Звено Субботина и Гнетова отбомбились точно по эшелонам. Штурман третьего звена допустил небольшую ошибку: бомбы упали с перелетом в расположенный рядом со станцией лес. Не было бы счастья, да несчастье помогло: вдруг внизу взметнулся страшный взрыв! Оказалось, что именно там у немцев был спрятан крупный склад боеприпасов, о котором лётчики и не догадывались. Позже партизаны сообщили, что снаряды рвались ещё двое суток, а всего сгорело 12 эшелонов. Вторая группа полка в этот же день нанесла удар по вражескому аэродрому, где шли на посадку три десятка истребителей «Фоккер-Вульф». Гитлеровцы не успели их рассредоточить, а аэродром не был обеспечен зенитной артиллерией. Все «фоккеры» были уничтожены. К вечеру прибыл командир корпуса генерал Каравацкий, чтобы поздравить с успешным выполнением боевого задания. Это был поистине звездный час полка! Все ведущие групп были представлены к награде орденом Красного знамени. Всего в Орловско-Курской операции экипаж А.Ф.Гнетова произвёл 36 боевых вылета. Полк же был награждён орденом Красного знамени. А к концу битвы - орденом Кутузова, с присвоением звания 96-й гвардейский Сталинградский Краснознаменный ордена Кутузова полк.

Тем временем, наши войска продолжали наступление уже в Белоруссии. Здесь, на аэродроме г.Кобрин, в начале 1944 года Александр Федорович познакомился со своей будущей женой, дивчиной из Полтавы Галиной Крат из военно-полевого госпиталя. Но вскоре война их разлучила. Год они переписывались, пока в 1945 г. в Ландсберге (Польша) Александр Федорович не нашёл госпиталь, в котором на тот момент служила Галя. Победу Александр Федорович встретил на границе Германии и Польши, на аэродроме Вартенберг. К тому времени у него за плечами было 146 боевых вылета. Их перебазировали в Германию, а госпиталь, в котором служила Галя, перебросили в один из пригородов Берлина. Но однажды, приехав к ней, он вдруг узнал, что она демобилизовалась и уехала к себе в Полтаву. Ценой неимоверных усилий Александру Федоровичу удалось выбить отпуск и отправиться на поиски «девушки без адреса». Всё, что он знал – её нужно искать в Полтаве. И всё же нашёл. Теперь уже чтобы больше никогда не расставаться. В праздничный день 7 ноября 1945 года Гнётовы сыграли свадьбу… С тех пор, до самой кончины Галины Фёдоровны в 2011 году, они делили горести и радости.

После войны Александр Фёдорович побывал на родине, посетил могилку матери и вернулся обратно дослуживать в Германию. Затем освоил реактивный бомбардировщик Ил-28 и в должности заместителя командира полка отправился служить в Прикарпатье. С 1954 по 1958 гг. он - командир 230 бомбардировочного авиаполка. В 1958г. становится военным летчиком 1 класса, а его полк – одним из лучших в ВВС. С конца 1958 года по апрель 1960 года – он первый заместитель командира бомбардировочной авиадивизии. В 1956 году в 30 с небольшим лет он становится самым молодым полковником авиации. Затем назначается начальником отдела кадров воздушной армии в Венгрии. Когда он уходил в отставку, его грудь украшали 4 ордена Боевого Красного знамени, 3 ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны, орден Славы, 27 медалей. Впоследствии к боевым орденам добавились ещё орден «За заслуги перед Отечеством» и общественный орден «Великая Победа».

Материал журналиста Фаяза Юмагузина представлен территориальной избирательной комиссией городского округа город Стерлитамак.